Он мечтал стать разведчиком. Ему было восемь, когда началась война. Сбежал на фронт — вернули. Потом написал письмо Лаврентию Павловичу Берии. Через пару дней вызвали на Лубянку. Отправили на медкомиссию. Заключение: с такой нервной системой лучше — в артисты.

Артист Любшин начинался с самодеятельности. Однажды сыграл деда Мороза. Не получилось — дети плакали.

Много лет спустя он также мучился с фильмом «Кин-дза-дза!». Все пытался перевести планету Плюк — с пацаками, пепелацами и КЦ — с языка фантасмагории на родной реалистичный.

«Один идет от внешних вещей: приклеил усы — и все. Я, когда работаю над ролью и мне что-то не ясно, детство вспоминаю: вот кого надо играть», — признается народный артист РСФСР Станислав Любшин.

Среди режиссеров он прослыл упрямцем. Как не прослыть, если предлагали героев да разведчиков. Любшин отказывался — зачем повторяться — и сам решил стать режиссером.

Многострадальный сценарий «Позови меня в даль светлую» написал для Любшина Шукшин, а сыграть не успел. «Он дал мне сценарий. Мы договорились, что он тоже сыграет брата», — рассказывает актер.

Станислав Любшин повторяет: кино — это кино, а театр — музыка.

Его первой сценой был «Современник» — спектакль «Пять вечеров» сразу после окончания Щепкинского училища. Срочный ввод на роль Славки. Двадцать лет спустя — неожиданное предложение от Никиты Михалкова: снова «Пять вечеров», но уже кино и уже Ильин. С Людмилой Гурченко и Никитой Михалковым тогда репетировали неделями, как в театре. Сложная задача — сыграть, чтобы по одному только взгляду было ясно, где провел Ильин столько лет после войны.

«Есть авторский текст. Он говорит: “Я еду. Такой мороз, что резина разрывается. Ужас в тундре”. Они прицепились и потребовали, чтобы я сказал, что не резина, не ужас — смерть висит над ним. А герой должен произнести: “Я еду, а передо мной — солнце, — говорит Станислав Любшин. — У нас все синхронно озвучено, только две фразы я не мог произносить. Это фальшиво. И Никита мучался, и я, как только приближалось то место. Я глаза закрывал. Там уже другой текст”.

Это была единственная фальшивая нота в его карьере. За правду роли в шпионском детективе “Щит и меч” его благодарили даже профессионалы. Миллионы мальчишек мечтали быть, как Вайс, — интеллигентным нелегалом. Иногда мечты сбывались.

“Мне неловко говорить, но один человек сказал… Владимир Владимирович видел мой фильм и сказал, что картина произвела на него впечатление, и он решил пойти в разведчики”, — вспоминает Любшин.

Сегодня актер мало снимается, а юбилей хочет быстрее пробежать и убегает на сцену Московского художественного театра, где, откидывая знаменитую седую прядь, играет в спектакле “Немного нежности” героя-любовника в доме престарелых.